Так вот, кладов в деревне два. Еще при барине, когда на одном краю деревеньки, на самом отшибе, возле Лебедкиного пруда стояла усадьба, на другом конце деревеньки работала фабрика. На фабрике делали бижутерию и бисер. Если крепко порыться на том месте, и сейчас можно бусинки стеклянные отыскать в черной земле. Сгорела фабрика в революцию, оттого и земля черная, оттого и бусинки оплавленные немного. Генка с Гошкой много бусинок насобирали: на целое ожерелье. Для Светки. Светке бусы почему-то нравились. Она ж не знала, что Гошка с Генкой не просто так бусинки собирают, а клад ищут. Потому что Генкина бабка сказала им двоим, что на фабрике не только бусы делали, но диадемы бриллиантовые с алмазами.

Барина прогнали, фабрику реквизировали, но Самую Большую Диадему после революции не нашли, как не искали, отчего и фабрику сожгли по злости.
Но она там лежит в тайном месте, и только хорошему человеку показаться может. Так ей барин приказал перед смертью, а он мог. Колдун был барин, а барыня его, так и вовсе – ведьмой была. И искали ту диадему всей деревенькой и до сих пор ищут. Но не нашли пока.

Генка с Гошкой считали себя людьми хорошими, и, как приходила охота, брали лопаты и шли на заросшее пепелище бриллианты искать с алмазами. Ну и бусинок можно Светке набрать, она и бусинкам обрадуется.
А еще Генкина бабушка рассказывала, что в войну возле деревеньки в лесу разбился самолет с золотом. Летчик с парашютом спрыгнул, самолет сгорел, а золото так и не нашли. Милиция не нашла. Самолет сгоревший нашла, а золото нет. И так и так лесника пытали и выспрашивали. Даже увозили в город на год. Потом вернулся лесник. Лесника Василь Федорович звали. А теперь его вся деревенька Куркулем зовет. Пенсия у него - копеечная, а дом справный: большой, тесом обшит крашенным, крыша шиферная и вообще. Куркуль он и есть куркуль. Не иначе как он то золото перепрятал, а теперь таскает потихоньку.

Этот клад куда серьезней любой диадемы будет. Золота там на бешенные тыщи. Тонна. А может и две с половиной. Но это еще надо Куркуля выследить, когда он в лес пойдет за золотом.
Не то что бы Гошка с Генкой за ним следить стали после бабкиного рассказа, нет. Присматривали просто. Недалеко от куркулевского дома как раз липа росла. Вот с этой липы они и присматривали. Попеременно на обед ходили. Сначала один, потом - другой. Куркуль, куркулем, а есть когда-то надо. А с липы хотя и видно замечательно, но на ней обед не растет и даже яблоки на ней не растут.
Не долго, кстати, присматривали. Как второй день за полдень перевалил, так Куркуль собрался и со двора вышел. С лопатой.
Генку с Гошкой с липы как ветром сдуло в бурьян. Куркуль по дороге, а Генка с Гошкой метрах в пятидесяти за травой и бурьяном прячутся.

- Смотри, - шепчет Генка, - точно к лесу идет.
- Ага, - соглашается Гошка, - К лесу. Дундук ты, Генка, тут везде лес, в какую сторону не пойди.
Куркуль уж до опушки дошел, как остановился. Огляделся, закурил, на лопату оперся по сторонам смотрит. Ребята лежат, не дышат даже. Тут Генка кааак чихнет. Потом на Гошку глаза выпучил и руки в стороны развел: прости, мол, друг ничего не мог поделать. Хотел Гошка ему кулак показать, а Куркуль как заорет:
- Ах вы черти полосатые, чего удумали, паразиты. За человеком подглядывать. Сейчас догоню, выпорю и прям тут, закопаю, - орет и лопатой размахивает.

Догонит он, как же. Он, конечно, куркуль богатый, но Генка с Гошкой быстрее бегают. Ему-то семьдесят, а им по двенадцать всего.
Добежав до деревеньки, и спрятавшись в шалаше, построенном на задках огорода тетки Арины, ребята устроили совещание.
- Не догнал, - резюмировал Генка, - и не догонит.
- Не догонит, но теперь будет осторожней, раз нас заметил.
- Ничего, - Генка был оптимистом, - выследим.
- Неправильно мы с тобой, Генка, клад ищем, - вдруг решительно сказал Гошка, - неправильно.

- А я тебе давно говорю, что неправильно, - согласился приятель, - клад надо в Тимоново искать. В разрушенной церкви. Когда церковь громить собрались, тамошний поп золотишко собрал и спрятал. Так и не нашли ни попа, ни золота. Там надо искать.
- Тю, - не согласился Гошка, - были же мы с тобой в той церкви, там же все стены издолблены и ям до черта внутри накопали. Так можно долго рыть. До первого сентября даже. Карта нужна, где клад отмечен, тогда сразу найдем.
- Ага, а где мы карту возьмем? Нету ведь у нас карты.

- У нас нету, но в деревне должна где-то быть, - уверенно сказал Гошка, - сам подумай, клад прячут, чтоб потом найти. А чтоб найти – карта нужна. Без карты клад найти невозможно. Так всегда делают: сначала прячут клад, потом карту рисуют, потом карту прячут. Карту хуже прячут, чем клад. Ее найти легче.
- И где мы будем карту искать? – Генка, как всегда, начинал верить в россказни приятеля.

- Я читал в одной книжке, - Гошка состроил умную физиономию, - что чаще всего карты с кладами прячут на чердаках. Надо чердаки обыскать. Сначала у тетки Арины посмотрим. Тетка Арина в деревне самая старая. Она еще у барина на фабрике работала.
- Может, лучше у меня на чердаке посмотрим? – возразил Генка, - а то мне бабушка говорила, что у тетки Арины на чердаке гроб лежит.

- Гроб? – удивился Гошка, - зачем на чердаке гроб? Врет, небось, бабка-то.
- Может и врет, - не стал спорить Генка, - но тетку Арину вся деревня ведьмой считает. До сих пор все удивляются, как вы не боитесь у нее комнату снимать. А тетка Мариша говорила, что твоя бабка тоже, как тетка Арина.
- Сама она ведьма, Мариша твоя. Помнишь, как она за нас со своего огорода метлой гоняла? Вот скажи, зачем нормальной старухе на огороде метла? Ладно, раз ты боишься к тетке Арине на чердак лезть, пошли твой посмотрим. Гробов там у тебя нет?
- Гробов нету. Осы есть.

Ос оказалось много. Почти на всех стропилах и балках висели серые осиные гнезда.
- Нифига себе, - присвистнул Гошка, разглядывая самое большое гнездо: пять слепленных вместе шаров. Самый маленький шар был больше Гошкиной головы, - вот это да. А осы там есть, или оно старое? Сейчас посмотрим.
Генка и сказать ничего не успел, ка Гошка легонько толкнул этого осиного царя палкой. Гнездо зажужжало и из летка показалось пара ос. Они нервно перебирали лапами и оглядывались. Через секунду ос стало больше, некоторые поднялись в воздух и закружились вокруг гнезда, осматривая территорию.

- Бежим, сожрут, - Генка первым кинулся к лестнице.
В сенях ребята отдышались.
- Уф, кажется, одна тяпнула, - Генка потер правое колено, - до чего ж больно кусаются, сволочи. Нас кусают, а вот Куркуля не кусают. Заговоренный он.

- Не кусают? – не поверил Гошка, - не может быть. Если в него осиным гнездом кинуть, наверняка, укусят, как не заговаривай.
- Нашел дурака осиными гнездами кидаться, - возмутился Генка, - тебя же первого они и искусают, а не искусают, так Куркуль шею намылит. Чтоб таким шаром попасть близко подойти надо. Закидывали уже его картошкой, как индейцы. Сколько картошки перевели, у Вовки на мотоциклетном шлеме до сих пор вмятина, всю деревню переполошили, а Куркулю во двор ни одна картофелина не попала.

- С картошкой, да, фигово получилось, - Гошка задумался, - точность маленькая, когда ее удочкой кидаешь. Зато летит далеко. Чтоб осиное гнездо так кинуть большая удочка нужна. Или катапульта. Катапульту сложно делать и долго. Да и днем осы в гнезде не сидят. А ночью они спят, и гнездо не караулят. Надо подумать. – Гошка ненадолго замолчал.
- А я слышал, что послезавтра Федька к Куркулю быка поведет, - Генка решил заполнить паузу в разговоре, - телок крыть. Я слышал, как они договаривались, когда ты обедать ходил. Федька две бутылки белой с него стребовал. А чего ему: Борька бык колхозный, мог бы и даром привести. Можно просто Борьку раздразнить послезавтра. Он раздразненный – злющий. Или из рогатки стрельнем ему по заднице, а потом посмотрим, как он Федьку с Куркулем гонять будет.

- Придумал, - Гошка просто сиял, - мы проберемся ночью на чердак, тихо заклеим леток самого большого гнезда газетой, отрежем его от стропилины, а чтобы кинуть в Куркуля мы фрондиболу сделаем.
- Чего сделаем? – Генка опасливо отодвинулся от приятеля, - мы ведь договаривались матом не ругаться. Ты же сам предложил, а теперь?
- Это не мат, а катапульта такая древняя. Чтоб ее сделать, жердь нужна длинная, два кола поменьше, веревка, мешок с булыжниками и коловорот со сверлом. Бери топор, пошли жердь рубить.

- Значит так, - продолжил Гоша, когда они уже направлялись к лесу, колья мы вкапываем, сверлим в них отверстие, пропускаем через него ось, на которой будет вращаться жердь. На короткий конец жерди привяжем мешок с камнями килограмм на сто, а к длинному – корзинку для гнезда. Привязываем длинный конец веревкой, кладем в корзину осиное гнездо и грузим в мешок булыжники. Не хватит булыжников, - сами сядем. Потом перерезаем веревку и осы летят к Куркулю целой семьей.

- А кто веревку перережет, если мы оба в мешок сядем? – резонно спросил Генка, - чего-то ты не додумал.
- Фигня, - отмахнулся Гошка, - или Светку попросим, или камней побольше принесем.
Поздним вечером фрондибола на Генкином огороде была готова. Основой ее была гибкая, тонкая березовая жердина метров на шесть, срубленная в ближайшем овраге. Солнца там было мало и деревья росли тонкими, длинными и сучки имели только на самом верху. Генкин огород был выбран для дислокации осадного орудия не случайно: от фрондиболы до дома Куркуля было всего шестьдесят метров, а дом Генкиной бабки загораживал ее от случайных взглядов.

Фрондиболу испробовали на подходящей по весу картофелине. Картофелина перелетела объект метров на семьдесят, и ребятам пришлось уменьшить каменный противовес. Вообще-то, для опробования по весу и размеру больше всего подходил теть Катин кот Павлик. Но его благоприобретенная осторожность в общении с друзьями спасла его и на этот раз.

Два года назад Гошке купили фабричного змея. Змей был большущим, по держащей его леске, к змею поднимались пластмассовые парашютисты, автоматически отцеплявшиеся, достигнув упора. Надо ли объяснять, что на втором же запуске змея, автоматически отцепился, достигнув упора, и плавно приземлился в траву теть Катин котенок Павел. После такого Генку и Гошку значительно подросший Пашка обходил десятой дорогой, даже если в руках у них была любимая им рыба.

Ночью, подсвечивая себе фонарями, друзья без всяких происшествий срезали самое большое осиное гнездо, слепленное аж из пяти «бумажных» шариков. Все летки были заклеены газетой, и ни одной осе не удалось выбраться наружу.
Утром следующего дня колхозный зоотехник Федька привел на двор Куркуля быка. Василь Федорович похлопал скотину по могучей холке, зачем-то заглянул Борьке под брюхо, удовлетворенно крякнул и пригласил Федьку на открытую веранду откушать беленькой. Федька на скорую руку привязал Борьку к столбику террасы и сел за накрытый стол. Мужики выпили по первому стакану. За успешный исход мероприятия. Федька хихикнул.

Приготовления в Генкином огороде были закончены. Оставалось только перерезать веревку.
- Ты нож взял? – спросил Гошка приятеля.
- Нет, я думал, ты взял, сейчас принесу.
Пока Генка ходил за ножом, мужики во дворе напротив, выпили по второй и закурили.
- Хорошо, Федорыч! – выразил Федька чувства, - а если мне хорошо, то и Борька расстарается. Мы друг друга во как понимаем. Так что ты не переживай, все будет нормально.

- Нормально, - поддержал его Гошка во дворе напротив, пробуя пальцем остроту лезвия, - Огонь!
Мужики наливали по третьей, поэтому не заметили, как с неба, рядом с быком, упало осиное гнездо.
В природе зажужжало. Жужжание Борьке не понравилось. Он опасливо покосился на развалившееся гнездо, отошел насколько позволяла привязь и замычал. Глаза его начали наливаться красным.

- Слышь, жужжит, кто-то – первым заметил Федька, - не пчелы ли твои отроились, Федорыч? Может, в дом пойдем, а то покусают?
- Какой дом, когда рой снимать надо? Тут сиди, смотри куда сядет. Сейчас я.
Куркуль быстро нацепил просторный, длинный халат, разжег дымарь, надел сварочные краги и накомарник и вышел во двор с березовым туеском в руках.

- Ну, куда рой сел-то, - спросил он Федьку, - не видел?
Федька не видел. Он вообще смотрел только на быка. А Борька смотрел только на это чучело в накомарнике. И нюхал воздух. От чучела противно пахло дымом. Чучело Борьке не нравилось. Категорически. Борька мотнул головой освобождаясь от привязи и медленно двинулся в сторону Куркуля, размахивающего дымарем.
- Федька, - заметил Куркуль идущего к нему быка, - слышь, Федька! Чего он от меня хочет-то? Ты бы придержал его что ли? Идет ведь. Федька, твой магарыч! Держи быка-то.

- Ты не волнуйся, Федорыч, - Федька вовсе не спешил обуздать животное, - ты ему дымарем в харю пыхни. Должно помочь.
- Все хорошо будет, Федорыч. – продолжал Федька забираясь на перила веранды, - ты его дымарем давай, а мне его все одно не удержать, я ж пробовал.

- Ой, - добавил Федька, когда его ужалила первая оса, - Уй. Пчелы у тебя кусачие Федорыч. У тебя второго дымаря нету случайно? Чего ты там говоришь? Я из под маски не разберу. Где дымарь лежит? Куда мне идти? Кудааа?! А ты чего ругаешься Федорыч? Ты не ругайся. Борька этого не любит. Вместе с Борькой ийтить? Ты тогда ворота открой мы и пойдем. Нет, я вижу, что ты на сарайчик залез. Самому ворота открыть? Вместе с воротами ийтить? Ну ты уже совсем Федорыч. Ты бы на Борьку подымил малость, а то его пчелы зажрут. Не пчелы? А кто? Осы? Так все равно дыму должны бояться. Куда ты мне дымарь засунешь?

Этот полумонолог мог бы продолжаться и дальше, но покусанный и оттого злой Борька перестал атаковать сарайчик с дымящимся чучелом на крыше, легким движением снес ворота с петель, вырвался со двора и побежал в сторону пруда. За ним бежал Федька. А вот за Федькой гналось чучело в накомарнике. Чучело быстро запыхалось, кинуло в след Федьке дымарь и остановилось.

Куркуль снял накомарник, утер рукавом вспотевший лоб, погрозил Федьке кулаком, сплюнул и пошел вешать на место сорванные ворота. Зоотехник Федька суетился возле пруда, пытаясь выманить засевшего там Борьку. Как ни как Борька - имущество колхозное, а он за него в ответе.

Добавлено (26.08.2010, 21:31)
---------------------------------------------
Деревенька, как деревенька. Живет себе помаленьку: от барина до советов. Кто работает, кто пьет, а кто и пьет, и работает. Только Гошка с Генкой не пьют и не работают, а балду пинают, рыбу ловят, по лесу шастают за грибами и ягодами, лошадям хвосты крутят. Не положено им работать – каникулы у них, и лет им обоим по 11.

А сегодня их Василь Федорович с пруда погнал. Идите, говорит, отсюда, я тут со вчерашнего дня прикормил, это теперь мое место. Куркуль - одним словом. Его так вся деревня и зовет. Дом громадный, крашеным тесом обшит, крыша шиферная, корова одна, телок две, свиньи, овец четыре десятка с курами если считать. Куркуль, точно. И не прикормил он на пруду: верша у него там стоит. И не одна. Куркуль он и есть куркуль. Обидно, что погнали до чертиков. Рыбу-то можно и на верхнем пруду половить. В деревне прудов три штуки каскадом. Деревенские мужики рыли при барине еще. Верхний, средний и нижний. Нижний - без барина загадили за ненадобностью металлоломом: керосинки там старые, примусы, ведра тазики, колеса и прочая рухлядь. Холодильник даже один есть. Вода прозрачная - все видно. Средний пруд - самый большой. И купаются там, и рыбу ловят, и белье полощут. А верхний - зарос по берегам. Репейник с крапивой в два человеческих роста, прям до самой воды. Рыбу ловить можно, но все равно обидно, что с насиженного места погнали. Среди зарослей лопуха и крапивы, кривая тропинка спускалась к пруду. Возле самой воды лежала куча подгнившего старого картофеля. До пруда кому-то было ближе чем до помойной ямы.

- Надо бы ему яблоки оборвать, куркулю этакому, - Генка был зол и непримирим, - и клубнику тоже потырить и потоптать.

- Можно и оборвать, но собака у него очень злая, - Гошка ткнул острым концом орехового удилища в кучу картошки, как копьем, - в прошлый раз еле удрали. Ты же полштанины на заборе оставил, а Ванька прям в крапиву с забора сиганул. Надо чего-нибудь еще придумать, – Гошка потряс удочкой, пытаясь стряхнуть, наткнувшуюся на нее, крупную картофелину.

Картофелина сидела крепко и не отцеплялась.

- Вот зараза, прицепилась, - Гошка с силой взмахнул удилищем, как спинингом при забросе. Двухметровый ореховый прут свистнул, рассекая воздух, картофелина сорвалась с конца и унеслась в синее небо.

- Нифига себе, - офигел Генка, следя за полетом картошки, - на два километра небось летит, или метров на пятьсот точно. Ты где научился так картошку удочкой кидать?

- Это я в книжке прочел, - тут же соврал Гошка, у которого все получилось совершенно случайно, но возможность задвинуть приятелю байку неупускавший никогда, - один немец, по фамилии Шульц, в книжке писал, что таким образом северо-американские индейцы конкистадоров Кромвеля потатом закидывали. Потат – картошка такая американская, для кидания в конкистадоров.

- Врешь? – спросил Генка, отвязав леску с удочки и пытая найти подходящую, по его мнению, картофелину.

- Честное пионерское, - Гошка скрестил пальцы в кармане, - давай Куркулю двор картошкой закидаем?

- Давай, - согласился Генка и взмахнул своей удочкой, - смотри, точно ведь метров на пятьсот летит. А может и дальше. Только потренироваться надо, а то точность маленькая. Вон липу видишь? Спорим, не попадешь?

- Я не попаду?! – обиделся Гошка, - это ты не попадешь, а я запросто. Ну, вот видишь, почти ж попал, - добавил он, когда пущенная им картофелина просвистела в метре от верхушки пятнадцатиметровой липы, - но потренироваться не помешает.

А в это время.

Навстречу, не попавшей в липу, картофелине ехал из леспромхоза домой на мотоцикле Генкин старший брат Вовка. Вовка был сильно пьян, мучим предчувствиями скандала и похмельного синдрома. Он не обратил никакого внимания на шлепнувшую его по каске картошку, а просто съехал на мотоцикле в кусты, где и заснул.

А вот тракторист Петр Николаевич, ремонтировавший свой трактор возле самой большой деревенской лужи, следующую картофелину очень даже заметил, но не узнал. Пущенный неизвестной силой предмет вошел в лужу с сильным бульком и без брызг, всего в паре метров от трактора. Петр Николаич оглянулся по сторонам и посмотрел в небо. В небе высоко летали стрижи.

- Не, это точно не они, - мелькнуло в голове у тракториста, - стрижи так не могут. Метеорит это. Денег в музее дадут, если сдать. Он снял сапоги, закатал штаны повыше и вошел в лужу.

Тетя Катя застукала своего кота Павлика за охотой. Зловредный кот, распластавшись, как японский ниндзя на потолке додзё, заходил к петуху в хвост. Его исконный враг, а теть Катин петух, ковырял навоз шпорой и хорохорился, сзывая кур на червяка и продолжение. Петуха было жалко, Катерина подхватила изрядный кусок доски, чтоб огреть несчастного охотника по загривку, но и замахнуться не успела, как неведомая сила вышибла доску из рук.

Совхозный бугай-производитель Борька был ведом зоотехником Федором на очередную случку. Он уже совсем было дошел до места, он уже видел чей-то призывно задранный хвост, как получил картофелиной между глаз. Удар не причинил быку телесных повреждений. Он просто воспринял его, как попытку соперничества со стороны зоотехника. Шустро загнав Федора на ближайшее дерево, он победно замычал и отправился по своим бычьим делам.

Тетка Марья у колодца мирно обсуждала с теткой Ариной статью из техники молодежи об НЛО и инопланетянах. И только успела ей рассказать о кругах, вытоптанных в американской кукурузе зелеными человечками, как что-то темное, упавшее прямо с пролетевшего самолета (обе тетки клялись и божились, что именно с самолета, а не из какой-нибудь летающей тарелки) мелькнуло у ней перед глазами, сбило, стоявшее на парапете, ведро обратно в колодец и пропало.

А Генка и Гошка пришли к выводу, что с такой точностью бросков, закидать двор Куркуля картошкой им не удастся, потому что картошка у пруда кончилась.

Вечером того же дня почти все жители деревеньки, собрались возле завалинки председателя сельсовета. Мужики курили Беломорканал и Приму, а тетки бездымно обсуждали события и рассматривали метеоритный камень, вытащенный трактористом из лужи. Метеорит был ужасно похож на кусок шлака.

А в это время.

Генка и Гошка опять ловили рыбу. Не клевало и Гошка пересказывал приятелю, книгу Шульца «Моя жизнь среди индейцев». Врал Гошка безбожно, но Генке нравилось.

Добавлено (26.08.2010, 21:32)
---------------------------------------------
Машину разгрузили. Вот вроде и вещей у них немного совсем, а полчаса целых ушло. Хорошо водитель помог, а то холодильник тяжелый, Гошке с бабушкой самим не управиться. Гошке, правда, двенадцать уже стукнуло, и бабушке шестьдесят восемь всего, но тяжелый холодильник-то.

Гошка с бабушкой в деревеньку приехали. К бабушкиной подруге – тетке Арине, они на Колымских торфоразработках подружились до войны еще. Третий год на лето в эту подмосковную деревеньку приезжают Гошка с бабушкой. Дачники они, так их в деревне первый год называли, а потом привыкли просто.

За эти полчаса Гошка извертелся напрочь, оттащил в дом все свои вещи, и как только холодильник коснулся пола в углу комнаты, слинял искать своего друга.
На лавочке возле своего дома, Генка жевал большой, соленый кусок черного, политый постным маслом. Заметив приятеля, отломил половину и молча протянул Гошке. Сначала жевали молча.

- Это хорошо, что ты приехал, - Генка проглотил очередной кусок, - я у Куркуля собаку прикормил хлебом. Теперь можно за клубникой слазить. А то тут только Светка, а от нее в этом деле толку никакого. Полезем ночью?
- И охота тебе штаны об забор рвать, - вопреки Генкиным ожиданиям, Гошка предложению не обрадовался, - своей клубники пол огорода, небось.
- Ты, что? – удивился Генка и внимательно посмотрел на друга, - какой же интерес со своей клубникой? Никакого интереса. А у Куркуля мы ее, как настоящие разведчики тырить будем.
- Тоже мне разведчики, - Гошка поморщился, - детство это все Гена. Делом надо заниматься, а не по чужим огородам лазить. У меня другая идея есть.
- Знаю я твои идеи, не буду я опять духовушку делать. Помнишь, как нас в прошлом году из-за нее неделю на улицу не выпускали?

Гошка помнил. Первым пробным выстрелом из сконструированного Гошкой духового ружья крупного калибра они снесли плафон единственного в деревне фонаря. Выстрел перебил ржавое крепление и жестяной плафон вместе полукиловаттной лампой рухнул на тетку Маришу, некстати проходившую мимо. Тетка не пострадала: ей просто по голове сильно треснуло, но «аспиды, чуть не убившие порядочную женщину» попали под домашний арест.

- Не, мы не будем делать духовушку, - успокоил Гошка приятеля, - мы будем делать ракетомобиль.
- Чего-чего? Ракетомобиль? Капец деревеньке, - обрадовался дальновидный Генка, - А детали где брать будем?
- Найдем, детали. Вот читай, - Гошка достал из кармана и развернул «Пионерскую правду», - тут, правда, про реактивный катер…
- Сам читай, - Генка рассматривал газетную картинку с двумя мальчишками оседлавшими лодку. Из раструба позади лодки вызывалось пламя и дым, а мальчишки весело улыбались. Внизу была нарисована схема водородно-кислородного двигателя, - Сам читай, я на каникулах.
- Ладно, - согласился Гошка, помня о нелюбви друга к печатному слову, - я сам расскажу. Там написано, что двое мальчишек сделали катер с реактивным двигателем. Вот видишь, - он ткнул пальцем в картинку, - вот два бака с кислородом и водородом, вот камера где смешиваются, вот камера сгорания, вот сопло, вот батарейка для воспламенения смеси. Кислород и водород они электролизом получали.
- На почте что ли получали? – Генка не понял слова «электролиз», - а мы где возьмем?

- Электролиз, Гена, - это когда вода разлагается на кислород и водород с помощью постоянного электрического тока, а не почта, - пояснил Гошка, - только это не главное. Главное, что я зимой пробовал кислород с водородом электролизом получить. Окунул в воду провода от трансформатора для железной дороги и пробовал. За день полпробирки водорода собралось, а кислород только провод медный разъел. Поэтому мы не будем такой ракетомобиль делать. Мы будем делать другой. Вот чертеж. Мы с тобой два года назад водоструйную ракету запускали? Запускали. Она еще Федьке зоотехнику крышу пробила, когда падала. Вот такой ракетомобиль мы и будем делать. На воде. Ну, не совсем на воде, но это пока секрет, я тебе потом расскажу, а то проболтаешься еще.
Гошка достал из кармана тетрадный листок в клеточку. На листе была нарисована бочка на колесах, спереди к бочке был приделан руль, сзади из горловины вырывалась струя и брызги, а сверху, держась за руль, важно сидел человечек в каске, шортах, очках и крагах.

- Кому это я проболтаюсь? Светке чтоль? Так ты сам поперед меня все ей выложишь. А это кто в очках? – спросил Генка, скорчив невинную физиономию
- Не знаю, - почему-то покраснел Гошка, - я его просто так нарисовал, - для красоты. Нам главное бочку найти металлическую, а уж колеса как-нибудь приделаем.
- А я знаю, где бочку взять, - заявил Генка, - помнишь, мы в прошлом году солдатам воду таскали на просеку, а они там бочку с бензином забыли? С соляркой все забрали, а с бензином забыли. Классные, кстати, из того бензина гранаты Молотова получились.
- Не гранаты, а коктейль Молотова, - поправил Гошка, - и чего бочка еще осталась чтоль?
- Осталась. Я за малиной ходил, видел. Стоит себе в кустах, никого не трогает. Солдаты там много чего оставили. Бак еще большой желтый побольше бочки размером будет. Я его ветками замаскировал чтоб Куркуль не утащил. В нем воду с колодца возить удобно: сверху люк с крышкой есть. Чтоб заливать.
- Бак, - заинтересовался Гошка, - пойдем, посмотрим, а? Тут вроде недалеко: километра три всего.
- Пошли, - согласился Генка, - делать все равно нечего.

Бак Гошка оценил, как самый, что ни на есть подходящий: алюминиевый с полукруглыми (я бы сказал, эллиптическими) днищами, чуть меньше двухсотлитровой бочки в диаметре, но в два раза ее длиннее. Бак был закреплен на невысокой раме, сверху у бака был люк со сферической крышкой, откидывавшейся на коромысле, а снизу из бака выходила толстая, загнутая труба с резьбовой заглушкой на цепочке.

- Берем немедленно, - Гошка аж присвистнул от удовольствия, так ему понравился бак, - а то без нас утащат. Тут же только колеса приделать с рулем и больше ничего доделывать не надо.
Бак оказался пустым и легким и за час полтора ребята дотащили его до деревеньки и спрятали в кустах. Железные колеса на подшипниках вместе с осями друзья нашли в этот же день: на полузаброшенной ферме они разобрали тележку для подвоза комбикорма. Может комбикорм к тележке отношения и не имел, но колеса у нее были что надо.
Две оси с колесами удалось закрепить на раме бака без особых проблем, просверлив коловоротом восемь отверстий. Сложнее пришлось с рулевым колесом: найденная в одном из деревенских прудов вилка от старого мотоцикла оказалась слишком длинной, и с ней пришлось повозиться.

Но через несколько дней ракетомобиль был готов и опробован на холостом ходу: Гошка рулил, сидя на баке, Генка толкал. Толкалось плохо – деревенская дорога была неровной.
- Ничего, - Гошка был в хорошем настроении в честь окончания работы, - на бетонке будем испытывать, там, как миленький поедет.
- Поедет, - отдувался Генка, ага, - только ты не сказал, где мы насос возьмем, чтоб такой бак накачивать. Твоя ракета маленькая была – литра на два и насос к ней маленький. А тут в баке литров пятьсот, наверное. Это ж, какого размера насос нужен?
- Насос, Гена, тут совсем не нужен. Я придумал, как без насоса обойтись. Помнишь, что было, когда твой брательник Вовка участкового испугался и только что поставленную брагу с дрожжами в сортир вылил?
- Гы-гык, - хрюкнул Генка, - так это вся деревня помнит, как у нас туалетная будку сначала дерьмом фонтанировала, а потом и вовсе уплыла. К нам тогда сначала одна половина деревни прибежала посмотреть, что случилось, а как ветер сменился, другая тоже собралась. А причем тут наш сортир?
- Как причем? – удивился Гошка Генкиной непонятливости, - если этот бак, наполнить жидкостью, как в вашем сортире, дрожжей добавить, а потом люк как следует завинтить, то через пару дней давление там будет без всякого насоса. Потом откручиваем пробку на нижней трубе и едем.

- Не, Гоша, никуда мы не едем, - Генка помрачнел, - потому что я за этой жидкостью в наш туалет не полезу, а Вовка дрожжей ни за что не даст, - они ему самому нужны.
- Поедем, поедем, и никуда тебе лазить не придется, - Гошка успокоил приятеля, слезая с ракетомобиля - В бак мы просто навоза коровьего на новой ферме наберем, а дрожжей моя бабушка целый килограмм привезла. Испытывать только на бетонке придется. Садись, теперь я тебя покатаю. Рули в сторону моего дома, заедем за ведром и дрожжами и на ферму.
- Гош, - Генка уселся на место водителя, - а он быстро поедет? А то мы про тормоза забыли. А на бетонке иногда машины ездят и даже автобусы ходят.
- Может и быстро, может и медленно, тут какое давление навоза будет так и поедет, - Гошка уже толкал ракетомобиль, - ты давай огородами рули, чтоб нас никто не видел раньше времени. Испытывать будем сразу после последнего автобуса. После него уже и не ездит никто. Откатим машину за деревню и в сторону автобусной остановки поедем. Сначала там уклон, хороший, а к остановке подъем начинается длинный. На этом подъеме мы без тормозов остановимся. Не боись, я все рассчитал.

Насчет «рассчитал» Гошка, по своему обыкновению, «свистел». А Генка, уже по своему обыкновению ему верил.
Первый в мире навозный ракетомобиль, заполненный «топливом» и заправленный полукилограммом дрожжей бродил двое суток. Пару раз начинало сифонить по резьбе заглушки, но ее подтянули, стукнув молотком и течь прекратилась.
Наступил вечер испытаний. Стемнело. Вместо фары к рулю примотали изолентой Гошкин трехбатареечный фонарь и откатили машину на взгорок за деревней. Вдалеке показался последней автобус.

- Как мимо нас проедет, - Гошка напялил мотоциклетный шлем, позаимствованный Генкой у старшего брата, и одел обычные брезентовые рукавицы, - выкатываем на середину дороги, я сажусь, а ты откручивай пробку и попробуй запрыгнуть за мной.
Автобус высадил у остановки с десяток припозднившихся деревенских и проехал мимо ребят. Они выкатили свою машину на середину дороги, и Гошка уселся за руль.
- Десять, девять, восемь, семь, - начал Гошка обратный отсчет, - давай откручивай гайку, шесть, пять, четыре, как крутится? Три, два, один, ноль. Пуск!
- Ну чего ты там возишься? – спросил Гошка оборачиваясь, - помочь?
- Не надо помогать, - напряженно пропыхтел Генка, - стронул, кажется, сейчас я ее…

Он не договорил. Гайку сорвало с последнего витка резьбы, пахучая струя пенной жижи сбила Генку с ног и толкнула ракетомобиль вперед с такой силой, что Гошка с трудом удержался за руль.
Под горку машина быстро набирала скорость, железные колеса грохотали по бетону, высекая из него искры. Позади машины билась упругая реактивная струя бродящего навоза, веером расходясь по окрестностям и покрывая тонким слоем всю дорогу.

А впереди машины ничего не подозревающие пассажиры автобуса шли по дороге, вслушивались в отдаленный грохот.
- Слышь, Федька, как грохочет, - обратилась тетка Мариша, возвращающая с рынка, к совхозному зоотехнику, - может телега какая с горки сорвалась?
- Не, это не телега, - Федька всмотрелся в темноту, - вон фара светит из ямы. Это мотоцикл, наверно, сломанный.
- Ага, мотоцикл, как же, - возразил Федьке Куркуль, - а почему мотора не слышно?
- Да и ход у него не резиновый, вон как искры из-под колес летят, - добавил он, увидев реактивное «чертичто», показавшееся из-за пригорка, - а чего это у него за дым сзади распространяется?
- Дьявольская колесница это, не иначе, - закрестилась тетка Мариша, тайно посещавшая церковь, несмотря на комсомольское прошлое, - ратуйте, люди.

- Отойдитеееееее! – заорал Гошка, заметив в свете фонаря быстро приближающуюся группу людей и поняв, что он их никак не объедет, - Отойдитеееееее!
Кричал, он зря. Во-первых, его голос просто слился с грохотом колес и его не услышали. Во-вторых, дураков стоять на пути что мотоцикла, что дьявольской колесницы в деревеньке не было. Народ отпрянул, как мог, и Гошка промчался мимо, никого не задев. Зато реактивная струя задела всех. Даже не то чтобы задела, а просто уделала. Напрочь. Больше всего досталось тетке Марише, открывшей от удивления рот и зоотехнику, не успевшему сморгнуть. Остальных тоже накрыло, и только Куркулю, одевшему на голову корзинку из под смородины, попало лишь в одно ухо, а не в два, как всем

Пролетев мимо народа метров триста, Гошка домчался было уже до Якотской развилки, как сзади зафыркало и истечение реактивного навоза прекратилось. Еще через пятьдесят метров ракетомобиль остановился совсем.

Руководствуясь инстинктом самосохранения и опытом предыдущих экспериментов в деревеньке, Гошка слез с машины, выключил фонарь, затолкал ставший легкий ракетомобиль на обочину, чтоб не грохотало и погнал его вперед. Отъехав еще с полкилометра от конца навозного следа, Гошка спрятал конструкцию в кустах и пошел искать Генку.
Где-то впереди сильно ругался Куркуль и причитала тетка Мариша.

Добавлено (02.09.2010, 22:29)
---------------------------------------------
http://video.yandex.ru/users/k-a-s13/view/5/

забавная подборка фот под музыку

Добавлено (08.09.2010, 16:38)
---------------------------------------------
эээ ммм чо есть кто ?
народ ?